hoamuoiba

Как-то раз, когда я сидел в гостях у руководительницы парижского Серваса, она мне рассказала про самый яркий день в своей жизни. Было это в 1990 году. Я работала во французском посольстве в Москве. И 14 июля к посольству прискакал всадник. Верхом на лошади. Он проскакал всю дорогу от Парижа до Москвы. Представляешь? Ты, наверное, о нём даже не слышал никогда. Его звали Жан-Луи Гуро. А почему ты на меня так смотришь? Я ответил: Я к нему иду завтра в гости. Я много с ним общаюсь. И я никогда не слышал об этой истории.
О Жане-Луи Гуро я упомянул в своей недавней заметке про Джамбалдоржа. Это один из самых ярких людей, которых я встретил в своей жизни. О нём можно было бы написать большую книгу, но я пока ограничусь маленькой заметкой.
Волею случая мы с Гуро оказались соавторами одной книги (как это получилось – отдельная смешная история). Мне было 23 года, ему 60, мы оба были в Париже. Я стал довольно частым гостем у него дома, познакомившись с его русско-татарской женой Аллой и маленьким сыном Николаем. В его доме всё дышало лошадьми – картины, репродукции, книги о лошадях. Он подарил мне свою свежеопубликованную книгу о России, написанную великолепным языком и показывавшую самые различные сферы русской жизни через призму лошадей. Казаки, орловские рысаки, деревни, в которых до сих пор пашут на лошадях, русский художник XIX века Сверчков, рисовавший уникальные конные портреты, святые Флор и Лавр, московский музей коневодства, который, по мнению Гуро, единственный в мире достоин названия Музея лошади…


При этом на первых порах он о себе практически не рассказывал, предпочитая расспрашивать меня. И, как я уже сказал, о его былых свершениях я начал узнавать совершенно случайно.
Он впервые сел на лошадь, когда ему было 14 лет – юноша стал добровольно помогать конюху чистить лошадей и взамен конюх разрешил ему сесть в седло. С тех пор это стало главным увлечением его жизни. Впрочем, сложно сказать, что этот человек в жизни не успел. Он стал известным журналистом, создал с нуля собственное издательство и объехал все труднодоступные страны мира. И не просто объехал, а глубоко изучил их изнутри. Его фильм про Монголию, как я уже написал, пользуется большим уважением монголов. Журнал «Jeune Afrique», который он возглавлял на протяжении нескольких десятилетий, остаётся самым популярным африканским СМИ. Европейскую Россию, Сибирь, Среднюю Азию он изъездил вдоль и поперёк ещё при советской власти, даром, что всегда был убеждённым антикоммунистом.
Что интересно, Гуро говорит только по-французски, не водит машину, не признаёт Интернета и не любит мобильную связь (когда я с ним общался, он принципиально не заводил телефона). И это ему нисколько не мешает – всегда находятся люди, которые помогают ему в тех сферах, которые он не хочет затрагивать. Зато про лошадей он знает всё. Он познакомил французских коневодов с несколькими породами, о которых никто не знал, например, ахалтекинской. Он нашёл в России кладбище царских лошадей и сумел спасти его от уничтожения, собрав по подписке во Франции 40 тысяч долларов на его реставрацию. Он предложил возвести в Бородино памятник двумстам тысячам лошадей, погибшим при наполеоновском вторжении в Россию – «лошадям, павшим жертвой человеческого безумия» (интересно, возвели ли этот памятник). И написал огромное множество книг про лошадей. В частности, за книгой про Россию последовали аналогичные книги про Африку, Монголию и азиатский Восток. Кроме того, он написал несколько романов, в том числе роман «Серко» про русского казака, преодолевшего на своей лошади 9000 км от Дальнего Востока до Петербурга. Роман впоследствии был довольно неудачно экранизирован, но сын Гуро смотрелся очень мило в роли юного Николая II. И я думаю, что я ещё очень и очень многого не знаю о достижениях Гуро. Он совсем не склонен хвастаться. Да и виделись мы последний раз уже давно.
Как бы то ни было, самым знаменитым его подвигом остаётся поездка из Парижа в Москву верхом на лошади. Он проехал 3333 км за 75 дней, выехав из Парижа 1 мая (в советский праздник) и прибыв в Москву 14 июля (во французский праздник). Ему пришлось пересечь две Германии и Советский Союз, причём высочайшее дозволение на поездку он получил, только обещав подарить своих лошадей Раисе Горбачёвой. В 2010 году, ровно через двадцать лет после этого путешествия, я, работавший в то время в «Вокруг света», взял у него подробное интервью. К сожалению, по непонятным мне причинам оно не заинтересовало тогдашнее руководство журнала – хотя мне казалось, что сложно представить себе более интересный и увлекательный сюжет. 

https://vk.com/note15149_12099431

Когда мне было 6 лет, папа взял меня с собой в гости.
Помню, как мы ехали на лифте, и папа сказал: Нам сейчас откроют дверь, и ты скажешь: «Здравствуйте, Майя Яновна!» Я никогда не слышал такого диковинного имени и переспросил: «Как-как? Маяновна?» Папа отчётливо повторил. Правда, мои слова всё равно потом никто не услышал – папа и незнакомая пожилая дама радостно приветствовали друг друга, и отец в итоге поздоровался и за меня – наклонив мою голову и сказав: «Ну же? Как надо сказать? Здравствуйте, Майя Яновна!»
Когда мне было лет 13-14, папа несколько раз брал у Майи Яновны английские книжки для меня. У неё была огромная коллекция художественной литературы на западноевропейских языках. Причём стояла она не по языкам, а по авторам – и сама Майя Яновна, и её дочь Валя спокойно на всех этих языках читали. Я тогда мог о таком только мечтать.
А когда мне было 22 года, я вдруг понял, что вот человек, с которым я больше всего на свете хотел бы пообщаться. И спросил отца – не может ли он снова меня ввести к ней в дом. Папа согласился и снова представил меня Майе Яновне. Ей шёл 91-й год. Она ходила, опираясь на костыль, и плохо слышала. Но она была одним из самых интересных собеседников, каких я на тот момент встречал. Меня расспросили про истфак МГУ. Когда я сказал, что им руководит Карпов, Майя Яновна и Валя весело переглянулись: «О, вот и рыбки пошли!» Я удивился. «Понимаете» - сказали мне – «раньше там птички руководили. Орлов, Соколов, Кукушкин».
Так началась наша дружба. И продлилась она год – последний год жизни Майи Яновны.
 
Майя Яновна Берзина родилась в 1910 году в Париже, а в детстве жила в Швейцарии. Ещё ребёнком она одинаково хорошо говорила на русском, английском, французском и немецком языках. Оба родителя были революционеры-эмигранты.
Когда ей было четыре года, у них дома было большое сборище друзей с серьёзно-мрачными лицами. Они обсуждали газету. В газете было написано большими буквами – ВОЙНА. Она прочитала это слово, но не поняла его.
Когда ей было семь лет, её отец вместе с Лениным уехал в Россию - делать революцию.
Ян Антонович Берзин был первым большевистским послом в Швейцарии (первой стране, признавшей РСФСР), позже в других странах. Он близко дружил с Лениным и Бухариным. Его дочь хорошо помнила обоих. Она рассказывала, как Бухарин приходил к ним в гости и, развлекая всех, делал стойку на ручках кресла. А ещё про эпизод после революции, когда всё большевистское руководство жило в гостинице Метрополь: у неё мячик закатился под кровать, и тогда Ленин полез и достал его.
 
В 1938 году, подобно многим другим революционерам, Ян Берзин был объявлен врагом народа и расстрелян. Поэтому молодость Майи Яновны оказалась весьма и весьма нелёгкой. Но она всё же стала доктором географических наук и долгие годы проработала в институте этнографии Академии Наук.  У неё были ясные глаза и масса спокойной самоиронии. Она, например, рассказывала мне, как же это интересно - на самой себе изучать, как действует старческий склероз.

 
Её квартирка была набита книгами так, что вообще непонятно было, где там живут люди.
Я приходил к ней раз в неделю или раз в две недели, брал у неё книжки, потом отдавал, мы их обсуждали – и просто обсуждали все когда-либо нами прочитанные книжки. Иногда были и другие друзья. Получалась такая компания 50-60-70-летних, в которой только два человека были другого возраста - я и она.
 
А потом как-то раз, когда я пришёл к ним в гости и позвонил в дверь, мне крикнули, чтобы я заходил, дверь открыта. Я вошёл и увидел: на диване сидит бледная Валя и держит на коленях голову Майи Яновны.
«Как хорошо, что Вы забежали» - сказала Валя. «Мне как раз надо за лекарством. Подмените меня на минутку?»
Я сел на её место и взял в руки седую голову Майи Яновны. А она посмотрела на меня тревожным взглядом и сказала: «Мне очень страшно умирать, Алёша».
Мне было 23, ей 91. Я чувствовал себя очень самонадеянным, когда стал её успокаивать и объяснять, что умирать совсем не страшно, что это просто дверь в другой мир, и что если ей и будет больно, то это продлится только мгновение.
Но мне очень хотелось её успокоить. Я вообще впервые в жизни видел её встревоженной - привык, что она после своей бурной жизни ко всему относится спокойно. И успокоил. Она очень спокойно улыбнулась мне после моих слов.
Валя вернулась. Мы с Майей Яновной попрощались. Я ушёл. Через час она умерла.

https://vk.com/note15149_12097268

Человечество за последние несколько тысяч лет написало очень много книг. Некоторые из этих книг я читал и даже перечитывал. А некоторые приходилось перечитывать десятки раз.

Вот, к примеру, сказка "Волк и семеро козлят" (как выяснилось, в обработке Алексея Николаевича Толстого). Когда мне было 10-13 лет, а моему брату, соответственно, 1-4 года, я даже не знаю, сколько раз я её прочитал вслух. Может, раз триста. А может, и пятьсот. Но сейчас, снова вернувшись к этому замечательному чтению, я заметил то, чего не замечал раньше.

Меня всегда восхищал кузнец, который перековал волку горло. Налицо утраченные технологии пластической хирургии - мне кажется, и сейчас нет возможности хирургическим путём так подправить голосовые связки, чтобы достичь нужного голосового тембра. Но я обратил внимание на некоторую, как мне показалось, несообразность.

Когда волк приходит к козе, он говорит ей: "Что ты на меня грешишь, кума? Не я твоих козлят съел". По идее, если ему горло перековали, он должен говорить тонюсеньким голосом. Что само по себе должно его изобличить. Тем не менее коза реагирует нормально - видимо, с голосом волка всё в порядке. Неужели он успел перековать горло обратно? Можно предположить такое, но ведь автор нам об этом не сообщает.

И только сегодня я понял, в чём дело. Возвращаемся к тексту книги. "Пошёл он в кузницу и велел себе горло перековать, чтоб петь тонюсеньким голосом". Вот оно - ключевое слово, которое я пропустил. Горло было перековано ровно так, чтобы волк смог петь тонким голосом. А говорил он своим прежним голосом. Таким образом, хирургия тех времён была ещё круче, чем мне спервоначалу показалось.

http://vk.com/note15149_12079845

Когда я понял, что мне исполняется тридцать семь лет, я задумался: с чем у меня вообще ассоциируется этот возраст? Ну кроме смерти Александра Сергеича Пушкина? И вспомнил две цитаты из литературных произведений, абсолютно аналогичные по смыслу. Но когда я решил написать об этом заметку и нашёл оба текста, я обнаружил, что ошибся, причём в обоих случаях. В одной книге речь идёт о тридцати шести годах, а в другой - о тридцати восьми. Тем не менее, привожу обе цитаты:

Но знаете, друг мой, я старею: скоро мне стукнет тридцать семь лет.
– Послушайте, – сказал д’Артаньян, улыбаясь, – раз уж мы с вами встретились, так условимтесь, сколько нам должно быть лет на будущее время.
– Как так? – спросил Арамис.
– Да, – продолжал д’Артаньян, – в прежнее время я был моложе вас на два или три года, а мне, если не ошибаюсь, уже стукнуло сорок.
– В самом деле? – сказал Арамис. – Значит, я ошибаюсь, потому что вы всегда были отличным математиком. Так по вашему счету выходит, что мне уже сорок три года? Черт возьми! Не проговоритесь об этом в отеле Рамбулье: это может мне повредить.

* * *

— Вы научный работник? — спросила Лиза.
— Да, некоторым образом,— ответил Ипполит Матвеевич, чувствуя, что со времени знакомства с Бендером он вновь приобрел несвойственное ему в последние годы нахальство.
— А сколько вам лет, простите за нескромность?
— К науке, которую я в настоящий момент представляю, это не имеет отношения.
Этим быстрым и метким ответом Лиза была покорена.
— Но все-таки? Тридцать? Сорок? Пятьдесят?
— Почти. Тридцать восемь.
— Ого! Вы выглядите значительно моложе. 
Ипполит Матвеевич почувствовал себя счастливым.



http://vk.com/note15149_12068191

Когда я понял, что мне исполняется тридцать семь лет, я задумался: с чем у меня вообще ассоциируется этот возраст? Ну кроме смерти Александра Сергеича Пушкина? И вспомнил две цитаты из литературных произведений, абсолютно аналогичные по смыслу. Но когда я решил написать об этом заметку и нашёл оба текста, я обнаружил, что ошибся, причём в обоих случаях. В одной книге речь идёт о тридцати шести годах, а в другой - о тридцати восьми. Тем не менее, привожу обе цитаты:

Но знаете, друг мой, я старею: скоро мне стукнет тридцать семь лет.
– Послушайте, – сказал д’Артаньян, улыбаясь, – раз уж мы с вами встретились, так условимтесь, сколько нам должно быть лет на будущее время.
– Как так? – спросил Арамис.
– Да, – продолжал д’Артаньян, – в прежнее время я был моложе вас на два или три года, а мне, если не ошибаюсь, уже стукнуло сорок.
– В самом деле? – сказал Арамис. – Значит, я ошибаюсь, потому что вы всегда были отличным математиком. Так по вашему счету выходит, что мне уже сорок три года? Черт возьми! Не проговоритесь об этом в отеле Рамбулье: это может мне повредить.

* * *

— Вы научный работник? — спросила Лиза.
— Да, некоторым образом,— ответил Ипполит Матвеевич, чувствуя, что со времени знакомства с Бендером он вновь приобрел несвойственное ему в последние годы нахальство.
— А сколько вам лет, простите за нескромность?
— К науке, которую я в настоящий момент представляю, это не имеет отношения.
Этим быстрым и метким ответом Лиза была покорена.
— Но все-таки? Тридцать? Сорок? Пятьдесят?
— Почти. Тридцать восемь.
— Ого! Вы выглядите значительно моложе. 
Ипполит Матвеевич почувствовал себя счастливым.



http://vk.com/note15149_12068191

Мне подумалось, что самое время подвести итоги года. Поскольку вы же знаете, френды, я всё всегда стараюсь делать вовремя. А сейчас как раз наступает Старый Новый год. Или, попросту, Новый год по православному календарю. Так что подвожу итоги.

В этом году я прочитал некоторое количество новых книжек, в том числе такие, которые очень давно мечтал прочитать или стыдился, что ни раз не открывал (спасибо жене и тёще, которые добыли для меня некоторые из них, и дочке, которая уютно спала в коляске, когда я сидел на скамейке у Двины и читал эти книги): Геродот, Квинт Курций Руф, Беда Достопочтенный, "Война и мир" (последний раз я эту книгу читал ну очень давно и ничего не помнил), ну и предмет моей особой гордости - я таки одолел "Юлию, или Новую Элоизу" Руссо.

Мне везло на интересные работы. Самые различные книги и статьи по истории, каталог музея старинных телефонов, биткоин, туристическая информация про Лазурный берег, борьба с утечкой нефти и с табакокурением, российское кино, израильские киббуцы и даже стихи про Шекспира. И, конечно, незабываемый опыт волонтёрской работы - переводчиком для спелеоспасателей в Башкирии и модератором Генеральной Ассамблеи Серваса в Новой Зеландии. В конце этого года я неожиданно понял, что стал трудоголиком. Живу в режиме постоянной работы и он меня вполне устраивает. Очень странное ощущение для человека, привыкшего считать себя бездельником.

В этом году мне довелось видеть очень интересные места, за что спасибо огромное людям, пригласившим меня в Башкирию, в Новую Зеландию и в Псков. Довелось во второй и в третий раз в жизни стать крёстным отцом, а внезапно получить переводческую премию Ваксмахера, разобраться в некоторых тонкостях аренды квартир на Северо-Западе России. А ещё принять в гостях много замечательных людей, в том числе 14 Сервасовцев из самых разных стран. Ну а самое яркое ощущение этого года - я своими глазами увидел, как меняется человек в возрасте от полугода до полутора лет. 

Что мне хотелось бы изменить в новом году?

Прежде всего - надоело путешествовать одному. Хочется путешествовать с семьёй.

А ещё хочется, чтобы было чуть больше времени и сил отвечать на письма. Я тут понял, что у меня все силы уходят на переписку с работодателями и потенциальными работодателями, а на друзей не хватает. Это неправильно. Простите меня, пожалуйста, и спасибо вам за терпение. Я постараюсь исправиться. 

Ну и глобально всем-всем-всем хочется пожелать - мирного неба над головой.

С НОВЫМ ГОДОМ ВАС!



http://vk.com/note15149_12050422

Ей было сорок лет, ему шестьдесят два. Она видела его впервые, а он помнил её маленьким ребёнком. Когда спустя какое-то время они начали встречаться, для них обоих это было чем-то невероятным – разве возможен роман между дядей и племянницей? Как выяснилось – возможен. Они живут вместе уже девятнадцать лет, и их взаимная любовь видна в каждом движении и в каждом взгляде. Туи стала родной и для многочисленной семьи Рона. 

В отличие от своей жены, Рон никогда не был за границей. Он вообще не очень понимает, зачем нужно покидать рай. Но он с детства любит дружить с людьми из разных стран. Когда он пошёл в первый класс деревенской школы (деревня называлась Танговахине, что на языке маори означает «Возьми женщину»), выяснилось, что пять его одноклассников – хорваты, не знающие ни слова по-английски. Учитель посмотрел на активного мальчика и сказал: «Рон, научи их английскому языку». Рон научил их английскому. А сам до сих пор помнит массу фраз на хорватском, чем произвёл огромное впечатление на Ею Малешевич. 

Впоследствии Рон не раз брал под свою опёку иммигрантов, оказавшихся в Новой Зеландии. Двух женщин он считает своими приёмными дочерьми – одна родом из Шри-Ланки, происхождение другой сейчас не вспомню. А в одной из комнат дома висит посвящённое ему стихотворение, которое написал десятилетний бангладешский мальчик.

Мальчику дали домашнее задание написать стихотворение про дедушку, а он ни разу в жизни не видел своих дедушек и бабушек, поэтому он написал стихотворение про друга семьи. Он рассказал в стихотворении, что дедушка Рон бесконечно старый и он вообще не понимает, как можно так долго жить и почему он ещё не умер, а также описал, какой Рон классный и как с ним весело и хорошо проводить время. Сейчас этому мальчику уже за тридцать.

Сестра Туи уже долгие годы агитировала её вступить в Сервас, но, поскольку Рон и Туи за границу не ездят, а Сервас-путешественников в Новой Зеландии не так уж много, они не видели причины это делать. Но теперь, когда на Генеральную Ассамблею приехало 180 делегатов из 55 разных стран, хостов в Окленде оказалось недостаточно – и они вступили в Сервас. Так мы с Еей стали первыми Сервас-путешественниками, приехавшими к Рону и Туи. 

(продолжение следует)

http://vk.com/note15149_12047031

7 июня (вторник) в 19.00 в Культурном Центре «Покровские ворота» (ул. Покровка д.27, стр. 1) состоится презентация книги А. А. Исэрова «США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830» (издательство «Русский Фонд Содействия Образованию и Науке», 2011 г.)

Монография посвящена становлению дипломатических и торговых отношений США с государствами Латинской Америки: от первых официальных контактов до дипломатического признания и подписания межгосударственных договоров. Дается оценка деятельности различных участников этих событий: политиков, военных, купцов и просто — авантюристов. Работа имеет серьезное значение для понимания развития внешнеполитических принципов США, в том числе известной доктрины Монро. Автор выявляет социально-культурные предпосылки будущих конфликтов между двумя Америками. Книга написана с опорой на широкий круг опубликованных источников и материалов из архивов США.

( Collapse )

http://vkontakte.ru/note15149_11201368

Начну с одного из любимых в нашей семье анекдотов.

Заходит на ферму посетитель, а навстречу ему - задумчивая лошадь. Смерила его взглядом и спросила: "Ты Диккенса читал?"
Он весь задрожал, посмотрел на неё полными ужаса глазами, подумал, что сошёл с ума.
Лошадь презрительно хмыкнула. "А вот я читала".
Человек в ужасе бросился к фермеру и застал его в кресле с газетой. "Послушайте, Ваша лошадь, Ваша лошадь..."
"Что, опять врёт, что Диккенса читала? Да не верьте ей. Она алфавит-то с трудом выучила".

К чему я это? Я тут перечитал один из любимых своих романов Диккенса - "Холодный дом" и понял, как же много в моём понимании мира определил этот викторианец. По пальцам пересчитать авторов, которые бы так на формирование меня повлияли :-)
 И стало мне интересно - а многие ли из вас читали Диккенса? И если да, то как к нему относитесь.
Будем считать это небольшим социологическим исследованием.
( Collapse )

http://vkontakte.ru/note15149_10658979

Заметка для тех, кто был на одном замечательном декабрьском мероприятии :-)

Я тут довольно серьёзно заболел и собрался по такому случаю прочесть книгу, которая укоризненно глядела на меня с полки два года - да-да, мне её дали почитать, а я два года не мог её открыть, слишком она была увесистая для человека, привыкшего читать книги по большей части в метро или автобусе. В общем, как бы случайно я её открыл только сейчас. Угадайте, что же я там прочёл?

Возможно, я буду представлять какую-то ценность для историков, потому что сумел кое-что разрушить. Строитель вашего собора уже забыт, но я, тот, кто сжёг ваш собор, возможно, буду жить в памяти людской ещё сто лет. И, пожалуй, из этого можно сделать те или иные выводы обо всём человечестве.



http://vkontakte.ru/note15149_10574265